Мои учителя и наставники. Признание в любви
А я поняла: Семья — это когда никого не бросают. А вот сделать так, чтобы класс чувствовал себя семьей, может только настоящий учитель.
Это я поняла уже много позже.
Когда не стало мамы, ко мне из разных мест приехали жить опекуны, то есть, не меня отвезли в Иркутск или Алма-Ату, и уж тем более, не сдали в интернет, а ко мне, бросив все (чтобы не травмировать девочку новым классом и окружением) приехали жить мамины сестры: тетя Надя и тетя Граня. Такие разные (одна — астроном, другая — всю жизнь прожившая в дальних таежных деревнях), они, обладая общим максимальным качеством: деятельной жертвенной любовью, — дали мне очень многое.
Тетя Надя, у которой никогда не было своих детей, вырастила всех ребятишек у родни, как Мэри Поппинс, по первому зову являясь на помощь в Иркутск, Братск, Саянск или Черемхово. Благодаря ей я никому никогда не отказываю в помощи, стараюсь, во всяком случае.
Ну и, конечно, контрастные кидания в иные от филологии области науки — тоже от нее. Она привезла мне десять толстых желтых томов — полное собрание детской энциклопедии, и так ненавязчиво проронила: «Грех пройти мимо знаний, идущих тебе в руки».
А, уже учась в университете, я жила у тети Нади, и там самым лакомым был старинный резной шкаф, плотно «упакованный» совершенно не знакомой мне литературой. Поэтому, когда нам особенно надоедала плотность погружения в мировую художественную классику, я приносила на лекции нечто иное: «Популярную астрономию» Фламмариона, тома Эйнштейна, математику Лобачевского, и мы зачитывались ими на задних партах.
Тетя Граня учила житейской мудрости и очень просто, по народно-крестьянскому, научила безоговорочному выполнению еще одного главного правила: быть, а не казаться.
Это когда нужно было срочно бежать в кино или на кружок, а я должна была убраться дома, при этом, конечно, пытаясь пустить пыль в глаза: наскоро мыла видимую середину комнаты, а уж чтобы по углам — …
И когда тетя Граня легко обнаруживала обман, пыталась возмущаться: «Я что — Золушка?!». А в ответ: «Так она все делала хорошо…».
В это же время, дорвавшись до свободы в определении интересов, как и все подружки, я ежедневно ходила на какие-либо кружки, по принципу: «Драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота…».
Каждый руководитель мне что-то дал: я научилась почти идеально копировать любое изображение у Алексея Ивановича (может, другое отчество) Кривошей в ИЗО — кружке в Доме пионеров; не бояться сцены, играть любую роль и самостоятельно выстраивать ее — у Лидии Иннокентьевны Низовцевой — в драматическом кружке.
Вам также может понравиться
Удивительная судьба
Имя в истории музея
