Онлайн-биеннале. Баторовы

Семейные истории русско-бурятской дружбы мы начинаем в рамках онлайн-биеннале проекта «Земля-одна!» с рассказа о породнении двух старинных сибирских родов: зажиточного крестьянского первопоселенческого рода Невидимовых и рода бурятской степной аристократии Баторовых.

Надо сказать, что для аларских бурят имя Баторов значит многое. Ну, во-первых, представители Баторовых были тайшами, возглавляли аларских хонгодоров — один из родов уникального бурятского племенного образования, тотемным знаком которого считается лебедь. По сути, это бурятские князья — Баторовы. И я даже слышала от родственников, что у Баторовых была верительная царская грамота на право быть тайшой.

А теперь попробуем взглянуть с другой стороны — русской. Дело в том что «дядя Петя Баторов» (позволю себе называть его пока так — как всегда слышала в детстве) — мой родственник.

Это я узнала еще в детстве, когда рассматривала фотографии в семейном альбоме.

— Это — бабенька, это — мама, это — …, а это кто??
— Это наш родственник, дядя Петя Баторов.
— Странно… Все вроде тут с обычной внешностью, а этот дедушка… ну, какой-то не такой. Он что, не русский?
— Нет, Лена. Дядя Петя бурятской национальности.
— Так мы что, тоже буряты?
— Нет, мы русские.
— А разве так бывает?
— Бывает.

Уже потом, много позже, рассматривая в Иркутске старинный фотоальбом — странный, с деревянными лакированными объемными обложками, инкрустированными перламутром, с пустыми глазницами различной формы ячеек на обтянутых натуральным шелком и расписанных тонкими акварелями листах, —

я, словно родного, узнала гордое лицо с бурятским прищуром и горестно поджатыми губами.

— Тетя Надя, это же дядя Петя Баторов?
— Да, Лена. Это он. Самый добрый и самый умный, и самый ранимый и гордый на всем свете — наш дядя Петя.
— Так, а если он дядя, значит, Вы — племянница?
— Ну да. Родная сестра моей мамы, да и твоей бабеньки — Елизавета вышла за него замуж. А я их любимая племянница была, подолгу жила с ними в Улан-Удэ, в родовых местах — на заимке Невидимова.

Чтоб было понятно мое недоумение, тетя Надя и ее мама с отцом выглядели так.

Более подробно изложенный ответ на мой вопрос: как так получилось, что дядя Петя Баторов стал нашей родней, я получила после прочтения книги воспоминаний еще одной моей родственницы — младшей дочери брата моей бабеньки Екатерины Алексеевны Комаровой (в девичестве Невидимовой) Михаила Алексеевича Невидимова. Она описала воспоминания отца, когда он рассказывал о появлении дяди Пети Баторова в семье Невидимовых.

Петр Константинович Баторов – бурят, но по положению в бурятских племенах числился князем, окончил Петербургский университет, получил образование землеустроителя (1907 г.). 

Замужем за ним была тетя Лиза – папина сестра. Тетя Лиза была очень способная и на «казенный кошт» окончила училище в Балаганске, который был центром административной и культурной жизни юго-западной части Иркутской губернии. Но после проведения транссибирской железной дороги остался от нее в стороне и потерял свое значение. Тетя Лиза молодой стала учительствовать в бурятских улусах, вышла замуж за Петра Константиновича. 

Мама очень интересно рассказывала о жизни тети Лизы с дядей Петей и о матери дяди Пети: они имели большой европейский светский дом и тут же неподалеку – целые улусы юрт и полностью уклад жизни бурят, сильно отличающийся от жизни всех других народов, населяющих Сибирь. Конечно, с приходом Советской власти быт бурят сильно изменился. 

Продолжая рассказ о семье Петра Константиновича и Елизаветы Алексеевны Баторовых, лучше обратиться к первоисточнику — цитате из книги воспоминаний Елены Михайловны.

Дядя Петя, после организации в Забайкалье Бурят-Монгольской автономной области (БМАО), работал секретарем Верховного Совета БМАО, тетя Лиза преподавала русскую литературу. Она была очень образованна, хорошо знала французский и бурятский языки, активная, деятельная, считала, что буряты очень быстро воспринимают общечеловеческие культурные ценности и преобразуют свой быт.

У тети Лизы с дядей Петей было два сына: Август и Вадим (на самом деле, детей было у них четверо, девочки Тамара и Ангелина умерли маленькими).  Оба сына получили высшее образование, были призваны в армию в первые дни войны и погибли в первые месяцы войны под Ленинградом. 

Так уж получилось, что многие мои родственники отличались интересом к истории семьи. Потому — еще один рассказ, записанный сыном младшей сестры моей бабеньки Анны Алексеевны Дятловой (в девичестве Невидимовой) Вадимом Николаевичем Дятловым. Надо сказать, что именно он — патриарх историографии не только нашего рода, а еще и сотни других старожильческих фамилий Черемховской земли, породнившихся на протяжении 18 и 19 века с Невидимовыми и Дятловыми.

Из записи воспоминаний Михаила Алексеевича, записанных Вадимом Николаевичем

Елизавета училась в женской гимназии (по иным сведениям — в учительском училище) в Малышевке. По стороне Ангары напротив Балаганска (где сейчас разлилось море от плотины). Окончив учебу, работала учительницей и в 1912-м вышла замуж за Петра Константиновича Баторова, работавшего там же учителем. А ко времени женитьбы он уже работал землемером и учился в топографической школе (по иным сведениям — закончил столичный университет).
Жили они в Алари, а через три дня после свадьбы они уехали в Красноярский край в город Ишим. Там она продолжала учительствовать, а он работал топографом – в экспедициях. После Ишима, когда началась война 1914 года, они переехали в Иркутск – занятия прежние.
После Иркутска, после войны в 20-х годах, переезжают в Улан-Удэ и живут там до самого конца, пока смерть не разлучила. Там он работал в министерстве, начальником топографического отдела. Часто вылетал на аэрофотосъемки.
Дети: Вадим, Гуд – оба погибли на Великой Отечественной войне. 
(схема 22, стр. 17)
Елизавета умерла в 1960 г.
Петр Баторов – в 1962 г.

Интересно, что Михаил Алексеевич не знал о девочках, которые умерли молодыми. Но в Иркутском альбоме Баторовых я видела в 1980-х годах прошлого века фотографии хорошеньких девочек-метисок.

Потеряв дочерей, Баторовы берегли сыновей — оба красивые, со светлыми волосами и почему-то светлыми же зелеными глазами, — оба закончившие перед войной университет, — оба с характером, — не слушая никакие доводы родителей, отправились на фронт добровольцами в первые же дни войны. И оба погибли в самом ее начале…

Потеряв всех четверых рожденных детей, по сути, пережив настоящую родительскую трагедию, Петр Константинович и Елизавета Алексеевна не замкнулись, они всегда искали применения своим организаторским способностям. Устраивают сборы родственников, так, все собрались в Алма-Ату — а туда в тридцатых годах уехали двое из Невидимовых — Агния и Михаил, а затем — внучка Екатерины Зоя.

Встречаются с сестрой Екатериной Алексеевной и племянниками в Улан-Удэ, Чите и Иркутске.

Они приглашают к себе племянниц из Иркутска — Надежду с сестрой Людмилой и братьями Ларгием и Константином. Ведь у любимой сестры Александры мужа убили на Нижнеудинском фронте в Гражданскую еще в 1918 году. И все это время своих четверых детей она растила одна. И вырастила.
Когда умерла Елизавета Алексевна и Петр Константинович остался совсем один, поддержать любимого дядю приехали в Улан-Удэ племянницы и брат жены вместе с семьей.

Но история Баторовых на этом не заканчивается. В книге воспоминаний, которую мы уже цитировали сегодня, содержится рассказ об еще одном интересном событии, связавшим Невидимовых и Баторовых в разные годы прошлого века.

Вернусь к вопросу о переброске брата Петра Константиновича в Монголию (к сожалению, запамятовала имя, хотя его называли и папа, и мама (его звали Константин Константинович Баторов). Поэтому буду называть «Он» с большой буквы. Однажды Он появился у нас на заимке (Невидимова). С папой условились, что Его папа увезет на Зимовье за реку Белую, а потом, по его рекомендации, найдет и встретится с проводником. Тут замечу, что у Невидимовых были сенокосные угодья за рекой Белой. Там же гнали деготь. В какой-то мере занимались пушным промыслом. Было очень добротное Зимовьё и ряд других построек. 

Река Белая (маленькой я ее буквально представляла белой, как в сказках – молочной) – очень бурная. Моста через реку не было, да его бы все равно снесло в половодье. Не раз в доме были разговоры, как у папы унесло пару коней на переправе. Это было в году 1915-ом, папа был очень молод и не сумел справиться. Родители были рады, что хоть сам спасся, так как в памяти были еще живы воспоминания о погибших на реке Лене сыновьях, служивших приказчиками у Щелкунова в Черемхово)

Так вот, папа отвез Его на зимовьё за реку Белую. Нашел проводника, и втроем отправились через Саяны в Монголию. Папа мне рассказывал об этом переходе не как о факте переправки Его, а как о необычности пути, страха и восторгах от увиденного и пережитого. В третьем лице это не передать. Папа был гарантом Его безопасности и поэтому должен был в Монголии передать Его с рук в руки. Ехали верхом, несколько дней. Все обошлось благополучно. 

Интересное развитие событий, связанных с Ним. Уже в Алма-Ате в году 80-м мама рассказала мне: Он в Монголии сменил не только имя и фамилию, но и национальность. Стал монголом. Поскольку человек был грамотный (тоже заканчивал Петербургский университет), то впоследствии был в составе правительства Монголии. Дядя Петя тоже был в правительстве БМАО. В году 1939-м или 1940-м по случаю официальной какой-то встречи правительств МНР и БМАО в Москве братья встретились, но сделали вид, что не знают друг друга и общались только на официальном уровне. Мамина реплика: «Время было такое».

Но интересный случай был со мною. В году 46-47-м в Ленинграде, где я жила в общежитии горного института на проспекте Малый, 40, мне сказали, что в вестибюле меня ждет какая-то девушка. Я спустилась. Смотрю: стоит милая стройная монголочка (буряточка?). Совершенно незнакомая. Она спросила: Невидимова ли я? Провела ее в комнату. Как и что она мне объясняла, не помню. Чуть-чуть помню, как мы с Таней были у нее в общежитии финансово-экономического института на Петроградской стороне. Она жила одна в комнате, хорошо обставленной. Ведь она была иностранкой. Контакта как-то не получилось. Она, наверное, знала вышеизложенную историю, а ведь я-то тогда – нет.

Удивительно вот что. Елена Алексеевна не называет имени родного брата Петра Константиновича, бежавшего через Саяны с помощью Михаила Алексеевича Невидимова в Монголию от Советской власти. Имя трудно было вспомнить, потому что там, на исторической родине предков, он сменил фамилию, взяв похожую, но не бурятскую, на русский манер, а монгольскую.

Сегодня мы можем рассказать, кем стал младший брат Петра Константиновича.

Баторун Константин Константинович — известная личность, руководитель службы разведки Монголии, герой Великой Отечественной войны, погибший в октябре 1942 года под Калугой в звании подполковника.

Вот такая интересная история о взаимоотношениях представителей двух старинных сибирских родов — представителей русского и бурятского народов.

А мы напоминаем, что наше онлайн-биеннале только начинается, и вполне возможно, что не менее интересный рассказ можете представить здесь вы и ваша семья. Добро пожаловать!

---